РАССКАЗ НЕСВЯТОЙ СЕСТРЫ МИЛОСЕРДИЯ. Француз. Или сеточка апельсинов.

«Ну, пришла наконец, Валерика же купать пора»,   встретила меня  у дверей палаты мама сорокалетнего  Валеры. Героическая женщина, вот уже второй месяц день и ночь ютившаяся  на банкетке! в боксе рядом с сыном.
«А мы сегодня всю ночь не спали: из соседней палаты парня перевели., так он стонал, кричал, маму звал. Под утро затих вроде. Только мы поспать решили, так тут священник пришёл и куча ребят с ним. Такая беготня началась. «Десант пожаловал», подумала я. «Теперь все мои планы нарушились!»   Добровольцы с Крутицкого подворья врывались всегда внезапно, раздавали иконки, крестики. Батюшка исповедовал всех разом в молельной комнате, Причащал. Так же стремительно они и исчезали. А я оставааааалась! С уже подготовленными к отправке в храм Воскресения Христова требными списками, в которые после этого  приходилось вносить изменения.
 «Что то  как то тихо. Смотри ,  помер парень», прошептала она.
Мне тоже так показалось. Бледный, не дышит, с заострившимися чертами лица. Я взяла его за руку — теплая. «Привет, ты как? »  спросила я  идиотским голосом. Веки парня задрожали. ФРАНЦУЗ — я узнала его. Это был новенький из моей любимой палаты напротив. Звали его Андрей, но ребята называли Француз. Два дня назад он был вполне себе живой, улыбчивый. Говорил что очень хочет Исповедаться, но боится. Просил помочь ему подготовиться. Я обещала.
Видно было, что он пытается открыть глаза и что то сказать. С ВОПЛЕМ «ОЖИЛ» Я ВЫБЕЖАЛА ИЗ ПАЛАТЫ. Вторя мне выбежала мама Валерика. Ничего не понимая, но крича «ожил», к нам присоединились наши добровольцы. Мы мчались в молельную комнату в надежде на то, что священник с Крутицкого подворья еще не ушёл!  Через минуту, во главе с батюшкой, мы бежали обратно в палату к Андрею. Я благодарила Господа за то что Крутицкие десантировались в больницу именно сегодня, за то что батюшка не успел уйти !  Господи, я была готова хоть 10, хоть 100 раз переделывать эти списки, только бы удалось Исповедать и  Причастить! Андрей же так хотел этого! Мы все стояли в коридоре и молились. И мама Валерика, забыв о купании сына молилась вместе с нами. И ГОСПОДЬ НАС УСЛЫШАЛ.
В то время не было отделения интенсивной терапии на третьем этаже, наши братья и  сестры отходили ко Господу на руках своих родственников, товарищей по палате и наших руках тоже.  Обычно кто-нибудь из сестер милосердия или добровольцев садился рядом с совсем уж тяжёлым больным и начинал читать Псалтирь или Евангелие. Затем его кто-то менял — и так час  за часом, никуда не торопясь. 
Через пару дней я навестила Андрея. Он был без сознания, тяжело дышал. В глаза бросалась бледность, аж до синевы. Я взяла его за руку и стала читать Псалтирь. Кафисму за кафисмой. В палату вошла медсестра: «Ой, кислород то не идет!» Она стала возиться с кислородом, а я смотрела на Андрея: бледности, синюшности не было. Парень дышал ровно и спокойно. Все это время он был без кислорода. Его заменяла Псалтирь.
В сознание Андрей так ни разу не пришёл. А мы приходили к нему, ухаживали, читали. Навещали  его  и друзья из соседней палаты. «Скажи, а ему это помогает, ну, то что вы читаете.?».
«Безусловно помогает., хочешь почитать? «Я протянула товарищу Андрея Псалтирь.
«Да я же не пойму ничего, но раз Французу от этого легче,  давай! Мы будем с ребятами по очереди читать.  И ночью тоже.», пообещал он. Они читали неделю, до тех пор, пока Андрей был жив!
  …..Мы просим у Господа кончины мирной и  непостыдной! Господь дал Андрею такую!
Я совсем ничего не знала об этом парне, не знала  ни о его жизни, не знала , почему к нему так потянулись ребята и почему к нему не пришла мама, а только передала сеточку  с апельсинами. Может быть сама болела, может жила в другом городе, может не простила — не знаю! Но я своими глазами видела Чудные дела  Господа и безграгичную Его к нам, грешным милость.
Вот уже почти 10 лет, как я молюсь  об упокоения души раба Божьего Андрея и вспоминаю его тихий уход , и ребят,  которые по кругу читали Псалтирь, безусловно, отвлекаясь от возможных гибельных занятий.